Вся жизнь - в огне!
В этом году мы празднуем 70-летие Великой Победы. Эта страшная и жестокая война прокатилась по судьбам жителей России и ближайших государств, украла детство у детей, отобрала жизнь у солдат и тружеников тыла, да просто искалечила судьбы каждой семьи. Едва ли в стране нет человека, нет ни одной семьи, которую бы не обошла стороной война.
На сайте Главного управления МЧС России по Ульяновской области мы открыли серию публикаций о ветеранах пожарной охраны и гражданской обороны, участниках Великой Отечественной войны "НАШИ ВЕТЕРАНЫ". Напоминаем, каждый желающий может прислать архивные фотоснимки, рассказы и воспоминания о тех, кто воевал ради мира на Земле, кто своим трудом и потом добивался Победы, работая в тылу и партизанских отрядах, помогая советским солдатам. Работы необходимо присылать в пресс-службу Главного управления МЧС России по Ульяновской области на электрорнный адрес: pressa01@mail.ru или по адресу 432071, г.Ульяновск, ул.К.Маркса, 121, Пресс-службе ГУ с пометкой "НАШИ ВЕТЕРАНЫ".
Многих героев, которые «ковали» Победу уже, к сожалению, нет в живых. Сегодня мы вспоминаем уроженца Карсунского района Ульяновской области Павла Ивановича Филимонова. К сожалению, его не стало в октябре 2014 г. на 91-ом году жизни. Одним из последних интервью он дал ныне уже бывшему главному редактору газеты «Володарец» Ульяновского Патронного завода Валерию Граждану.
Павел Иванович Филимонов родился в 1923 году в Сосновке. У отца с матерью их было пятеро. И все работали в колхозе. «Это сейчас всех по специальностям делят. А раньше было так: нужно сеять – ты на сеялке, косить – так либо на лобогрейке (простейшая жатвенная машина - прим. автора), а то на грабарках (конная косилка - прим. автора), - вспоминал Филимонов. - Полоть, на ферме, в конюшне, вручную окашивать деляны, отбить косу, хомут сладить, сбрую – это все может мужик-колхозник. А коли перечислять, то даже нынешний справочник квалификаций теперь уж много и не содержит из крестьянских умельческих творений. Положим, туес для ягод либо лапти…А ведь нету сейчас чего лучше и практичнее этих поделок. Да чего там! Спроси кого, как лошадь запрячь, так и некому рассказать! Так что Колхозник следует писать с большой буквы!».
С самого раннего детства Павлуша, как его ласково звала мама, помогал родителям. Вся страна строилась. От моря до океана – электростанции, заводы, целые города. Создавались армия, флот, авиация. Ну а подвиг Колхозника – в каждодневном, порой чрезмерно тяжелом труде. Стране нужны были хлеб, мясо, лен, молоко…И много, очень много чего еще давали тогда колхозы. Что греха таить: им даже паспорта не выдавали, чтоб в город не сбежали на «легкие хлеба».
Так что трудились от зари до зари, а то и больше. Одним словом, горели и сгорали…
Главное, во имя чего трудились не покладая рук – выстоять, взрастить Красную армию и не дать кому-либо посягнуть на Советскую власть.
Но посягнули. Фашисты вероломно вторглись в наш мирный труд. Сначала дядя Павла ушел на Финскую войну, и не успел он толком войти в колхозный обиход, как грянула еще более страшная и многолетняя война. Ушел на фронт отец, потом забрали братьев, ну и Павла тоже. Вывозили на грузовиках. Их было два в колхозе. Набьются в кузов человек тридцать, кого призвали и кто провожает. Кто пел, а больше плакали, часто в рев. Провожали отцов, братьев, мужей, женихов. Деревни оголели: бабы да дети.
Но шли, ехали в военкоматы – на фронт! Защитить пусть нелегкий, но мирный труд! Русскую землю защитить! Матерей, жен, детей!
Из Сосновки призывников привозили к Мелекессу, где была тьма землянок. Шел 1942 год, весна, пятое марта. Все было как в кино про Чапаева: всем дали винтовки, пулеметы, гранаты…деревянные. И начали они «играть в войнушку»: шли в атаку, стреляли, падали от «взрывов», кололи штыками ватных «фрицев». Их учили воевать. Учили обстрелянные командиры-инструкторы. Контуженные, безрукие, одноглазые и беспалые, но обстрелянные, «хлебнувшие военной каши». Многие из ныне живущих ветеранов обязаны им жизнью. Они учили воевать, но не умирать под пулями. «Пули надо поостеречься! Сдуру-то зачем голову под нее выпячивать?!» - говорили фронтовики-учителя.
Война шла своим ходом. Далеко не в нашу пользу. Генерал Власов к тому времени сдал две армии немцам. Благо, паники в Красной Армии этот подлый эпизод не создал. Ажиотажа тоже. Зря швырять в огонь войны «пушечное мясо», идти «на ура», и «не сметь шагу назад» - отошли, канули как совершенно неприемлемое действо. Война учила воевать. И учились до конца войны. Хотя многому недоучились: с совершенствованием вооружения меняется и тактика его применения. Но главное – во время Великой Отечественной войны была осознанная ненависть к врагу-захватчику.
Их взяли на Дон – там засели «власовцы», там немцы рвались на Сталинград. Зима с самого начала 1943 г. задалась трескучая. Выгрузили в поле. Безоружными шли строем до какого-то леса. Винтовки были только у охранников.
Зато в лесу их накормили, обмундировали «с иголочки», вооружили. Не на передовой, а заблаговременно – научились ценой бесцельно павших безоружных новобранцев.
И рядовой Филимонов стал минометчиком. Всего в расчете было пятеро: командир и четыре бойца (наводчик, подающие, заряжающий). Последний почти смертник: не дай бог ошибиться. Когда давали команду «Беглым – огонь!», нужно было в ствол миномета посылать мину за миной почти без интервала. Как только заряжающий глох, его переводили либо подающим, либо наводчиком. Все просто – он не слышал выстрела и мог всадить в ствол сразу две мины. А это верная смерть всему расчету сразу. Мины – страшная вещь. Накрывают осколками до 30 метров даже лежащих солдат. А всего миномет даже для пятерых был тяжеловат. Только опорная плита тянула на 21 кг. Да плюс ствол, лафест, снаряды по 2,5 кг каждый…Хватало всем.
Держались до декабря. На Дону встал лед. Наша армия пошла в наступление. Мороз страшный. Немцы дрались остервенело. На льду не укроешься. Окапывались в мерзлую землю, кто-то по воронкам, там даже чуть обогревались – тепло от взрыва.
Дальше немцы продвинуться не давали. Даже встать нельзя: огонь велся беспрерывно. И так всю ночь. Утром многих уже не подняли – замерзли. Павел тоже изрядно обмерз, но выжил. Какое-то время пролежал в госпитале. Ноги остались целы.
До апреля 1943 г. оклемался и прямиком в танковую бригаду. В ее состав, кроме прочих, входили и минометчики. Дело знакомое – бить фрицев «огурцами», то есть минами.
А была еще Курская Дуга и Прохоровка. Эту битву сержант Филимонов помнит почти документально. Этот ад не забыть! Днем было темнее, чем ночью. Рев танков, взрывы мин, снарядов, бомб. За восемь дней боев от бригады – 60 танков плюс десант плюс другие подразделения – осталось едва 4-5 танков. С людьми была та же картина.
Ну что там говорить: бригады не стало. Расформировали. И попал минометчик Филимонов в автоматчики, и с танка пересел на броню самоходки.
Заодно и фронт сменили на 1-ый Белорусский. И снова – вперед, вперед, вперед!
- Ни тебе окопаться, ни укрыться. Копнешь пару раз, а там вода. Зимой тоже приспосабливались. Наступали. Землянки и окопы рыть некогда. Рыли ямы в сугробах, стелили плащ-палатки. Сверху накрывались еще двумя, - вспоминает Павел Иванович. – Надышим – тепло. Да и надевали-то ватные штаны, валенки, фуфайки.
- Зимой сорок четвертого дошли до Вислы. А там что-то вроде затона. А на другой стороне – немцы. Рванули через затон в атаку и сходу заняли что-то вроде плацдарма-пятачка. Мы держались. Но ночью немец озверел и попёр. Бились до утра. Было нас с дюжину. К утру осталось пятеро. В диске автомата может чего и было еще, да граната. Уж мы и не стреляли: куда там! Себе бы патрон оставить. А тем временем доложили, что мы все вроде как «смертью храбрых». Ну и к награде нас. А мы живы остались – подмога пришла…
Вот так и ордена Красной Звезды добавились: за Дугу, За Вислу. А Медалей у ветерана и вовсе не счесть.
«Хорошо помню, как брали «дом Лесника», - продолжает Филимонов. – Так укрепление называлось. Бой шел долго. Наши самоходки долбили снарядами, ну а мы «на ура» с автоматами. Взяли! Кончилась война… Но мы еще до 47-го находились у Кенигсберга, Калининграда сейчас. Много там засело в подвалах и подземельях.
Год в год и почти день в день – пять лет. Огонь, взрывы, свист бомб и мин, атаки…
О возвращении домой Павел Иванович рассказывает с оживлением: "5 марта 1947-го поехали составом по домам на Волгу. В родном крае в моей Сосновке встретился мне на дороге паренек: «Дядь, дай понесу твой мешок». Я спрашиваю у паренька, чей он будет, а он в ответ: «Филимонов я!». Тут я и ахнул. Это ж мой братик! Надо же! Я когда на фронт уходил, ему пять исполнилось».
Дома бойца встретили со слезами. Еще бы! Такое счастье для всех родных и близких!
Позже, получив в военкомате паспорт, молодой Филимонов уехал на заработки в город, поскольку в родном селе работы не было. Устроился было на завод, а там тоже сокращение: война кончилась, патроны не нужны. Пошел в пожарные – сильный, высокий сержант, опаленный огнем войны, снова ринулся на борьбу с огнем. Теперь уже оберегая имущество завода. В ПЧ проработал вплоть до пенсии, сперва командиром отделения, затем помощником инструктора профилактики. Фамилия Павла Ивановича Филимонова занесена в Книгу Почёта Ульяновского УВД.
А на заводе повстречал свою суженую Машеньку. Народили детей, воспитали. Дождались внуков, правнуков. А внук и вовсе по стопам деда пошел – в пожарные. Вот так вся жизнь – в огне!
